Искусство - Страница 53

– Я бы хотел помедлить, – ладонь Эрика легла на кожу бедра девушки. Ноздри задвигались, точно в попытке уловить висящий в воздухе аромат тела Эстер. Взгляд червяком прополз по ее нагому телу – голени, бедра, лобок, живот, грудь, шея. Ничто не утаилось от его взгляда.

– С чего это вдруг? Раньше ты не любил медлить, да и я как-то не настроена предаваться долго любовным ласкам, когда глаза слипаются, – Эстер зевнула и посмотрела на Эрика.

– Неважно, – отозвался тот, обхватил руками ягодицы девушки, губами прижался к ее животу.

«Доверься чувствам, – вспомнил слова старика. – Они знают, что делать».

Глаза Эрика точно сами собой закрылись, пальцы рук прижались к коже на спине девушки и поползли вверх по ее телу. Ноздри трепетали, улавливая аромат туалетной воды Эстер, перемешанный с запахом ее тела.

– Я не против прелюдий, но, быть может, сегодня обойдемся без них?

– Ты хочешь простого секса?

– Ничего не имею против него. Ты же слышал, что я говорила? Мне рано вставать, поэтому… – девушка толкнула руками Эрика. Тот упал на спину, Эстер нависла сверху. – К тому же твой малыш тоже не против простого секса, – ладонь девушки обхватила пенис Эрика, оттянула крайнюю плоть, вернула назад.

– Поступай, как знаешь, – сдался Эрик.

Эстер улыбнулась, сунула руку между ног, взяла в руку пенис Эрика и направила во влагалище.

Тусклый лунный свет проникал в окно, падал на деревянный пол и растекался по нему серебристым озером. Тишина царила в комнате. Тьма, ее подруга, спешила следом, кутая мир в черный саван. Эрик лежал, набросив на ноги одеяло, слушал тишину и блуждал взглядом по телу Эстер. Девушка спала на животе. Ладони ее прятались под подушкой, ноги и бедра скрывало одеяло.

Взгляд Эрика неспешно скользил по обнаженной спине Эстер, скатывался на руки, перескакивал на лицо и возвращался назад на спину. Эстер уснула едва ли не сразу же, как они прекратили заниматься сексом. Только сбегала в ванную смыть остатки спермы с живота, после чего юркнула под одеяло, не забыв пожелать спокойной ночи, и отправилась в страну неуемных грез и сновидений. Эрик же погасил свет в комнате, лег рядом, но заснуть не смог, да и желания большого спать не было. Голова под завязку была забита всевозможными мыслями, начиная от мыслей о недавнем сексе с Эстер и заканчивая воспоминаниями о Йорисе и его Искусстве.

Эрик приподнялся на локте, склонился над обнаженной спиной Эстер, коснулся губами кожи, теплой и нежной, как дуновение тропического бриза. Ноздри защекотал аромат ее тела, приправленный изрядной долей фруктового аромата геля для душа. Он потянул носом воздух. Рука ожила, ладонь легла на спину девушки, доживающей свой век старухой, двинулась к шее, там замерла на миг и, касаясь кожи лишь подушечками пальцев, устремилась в обратном направлении, спустилась к ягодицам девушки. Эрик снова коснулся губами спины девушки. Ноздри вновь потянули запахи ночи. На миг замер, когда Эстер, что-то пробормотав сквозь сон, повернула голову в противоположную от него сторону. Тихий вздох достиг ушей Эрика. Он улыбнулся. Выждал минуту-другую и вновь отправился бродить губами и руками по телу девушки. Касания его были легки, поцелуи нежны. Он не хотел разбудить Эстер. Всего лишь следовал за внезапно возникшим желанием.

Ему нравилось тело Эстер. Оно влекло его, манило, обещало неземное удовольствие. Его пенис готов был действовать, но сознание Эрика было далеко от секса: слушал свои ощущения, действовал по наитию. Вот его ладонь забралась под одеяло и накрыла ягодицу Эстер, скатилась по ней как с горки на бедро, взобралась назад, приподнялась на подушечках пальцев и побежала по спине. На губах Эрика расцвела улыбка, отражая состояние того блаженства, что поселилось в его груди в эти ночные минуты. Девушка спала и никак не реагировала на его ласку, но для него это было и не суть важно. Важными были только те ощущения, что цвели сейчас внутри него. В какой-то миг Эрик поймал себя на мысли, что то, что он делает сейчас, нравится ему намного больше, чем то, чем он занимался с Эстер не более как час назад. Банальное спаривание самца и самки. Раньше он вполне удовлетворялся им. Может, потому, что не знал о том, что это банальное спаривание только часть того, что Йорис называл Искусством? Познание внутреннего мира женщины, в котором сексу отведена не такая уж и большая роль – закончить начатое до него. Наблюдать за женщиной, реакцией ее тела, замечать проявления ее внутреннего мира. Наслаждаться этим и стремиться к тому, чтобы увидеть больше, почувствовать больше и в итоге получить удовлетворение от осознания того, что именно благодаря тебе женщина, которая с тобой, чувствовала, да и продолжает чувствовать то, что, вероятно, никогда не чувствовала до тебя.

– Блаженство, – шепнул Эрик, касаясь тела Эстер губами и ладонью. – Увидеть в женщине нечто большее, чем самку. Не об этом ли говорил Йорис? Изменить отношение к женщине. Вот что важно… Я помню, Йорис. Помню. Отношение рождает удовлетворение. Я понял, Йорис. Источник мужского удовлетворения находится в груди женщины, а не у нее между ног. Я прав. Знаю, что прав… Это просто невероятно.

Эрик откинулся на спину и расплылся в улыбке.

– Я понял, Йорис, что ты мне все это время хотел сказать. Понял… Но, – улыбка слетела с губ Эрика, – но если сравнить те ощущения, что я получал, находясь с Янне, Мелани и Эстер, то почему самые сильные из них возникли у меня, когда я был с Янне и Мелани? Почему я не могу почувствовать с Эстер то, что чувствовал с Янне и особенно с Мелани? Знаю. С Эстер мы занимаемся обычным сексом. Мне нравится, но это не то, не то, что я получаю от Мелани. Я вижу Мелани как на ладони. Она раскрывается передо мной, словно выворачивает душу наизнанку. А Эстер… Эстер как будто находится за стеной, не пускает меня внутрь. Сдержанна и все время куда-то торопится, даже в сексе. Быстренько потрахаться и спать, чтобы завтра проснуться пораньше и бежать на работу – зарабатывать деньги, строить карьеру. Но Искусство не приемлет спешки. И Эстер этого не понимает. Быть может, стоит поговорить с ней. О чем? Об Искусстве? Нет. Я и так от нее слышу: «Перестань быть черепахой… Ты, что, уснул?.. Если ты не ускоришься, я усну». Она спешит жить, спешит даже тогда, когда стоило бы замедлиться, чтобы понять, что самые удивительные вещи мы начинаем видеть только тогда, когда замедляем движение по жизни… Хм. Надо же, как я заговорил… Ох, Йорис, Йорис. Твое Искусство – это действительно что-то большее, чем фантазия. И, черт бы тебя побрал, старик. Но ты прав.