Искусство - Страница 101

101

Теперь же, увидев обращенный на него взгляд Мелани, услышав ее слова, он понял, что поступил правильно, купив билет домой. В любом случае, что ни делается – все к лучшему. Иначе и быть не может.

– Йорис также придет, – услышал Эрик голос Мелани. – И Вилли. Все тебя хотят встречать.

– Это хорошо, но… но для меня главное, чтобы ты пришла.

– Я приду.

– Теперь я могу спать спокойно.

Мелани улыбнулась.

Эрик сидел на диване, забросив ноги на журнальный столик у дивана, и смотрел фильм на ноутбуке. На душе было легко и радостно. Радовало скорое возвращение домой, будущая встреча с Йорисом, Вилли и, конечно же, с Мел. Прошло пять месяцев с тех пор, как он уехал из Европы. С Мелани он не виделся и того больше. Теперь он увидит их всех. Вилли. Мелани. Йориса.

Подумав о старике, Эрик ощутил неловкость. Как-никак, но расстались они с ним чуть ли не врагами. Но вспомнил о Мелани, и чувство неловкости исчезло, уступило место радостному предвкушению встречи с девушкой.

Было утро. Начало восьмого. Впереди целый день, наполненный хлопотами, приятными хлопотами – купить подарки друзьям, что-то особенное для Мелани, решить вопрос о прекращении аренды жилья. Не хотелось оставлять все на последний день.

Трескот двигателя мотоцикла заставил его оторвать взгляд от экрана ноутбука. Прислушался. Мотоцикл остановился у ворот дома.

Со стороны дороги донеслись голоса. Затем послышались шаги. Кто-то остановился у дверей дома. Долгую минуту ничего не происходило, только мотоциклетный двигатель все трещал, пока не затих в отдалении. Наконец в дверь постучали.

Эрик поднялся с дивана и приблизился к входной двери. В дверь снова постучали.

– Eric, – позвал его женский голос.

– Клари, – пробормотал Эрик, узнав голос гаитянки.

Открыл дверь. И правда, на пороге стояла гаитянка в своем коротком цветочном платье и прижимала сумочку к животу. От Эрика не ускользнул испуганный взгляд девушки, да легкое подрагивание ладоней. В который раз Эрик ощутил смутное предчувствие надвигающейся беды.

– Hola, – Клари выдавила улыбку на лице.

– Hola, Clari. ¿Que pasó?

– Nada. ¿Puedo entrar?

– Sí, pasa, – Эрик посторонился, пропуская девушку внутрь.

– Te extraño, – сказала девушка, остановившись у стола. – ¿Cómo tú tá?

– Estoy bien. ¿Que haces aquí? – Эрик закрыл дверь.

– Te extraño, – повторила гаитянка.

– Yo te pedi no venir aquí más.

– Lo sé. No quiere verme má. Te guta otra chica.

– Sí, a mí me gusta otra chica.

– ¿Ella mejor que yo?

– Ella es otra.

– Pero yo te amo.

«Этого только не хватало», – подумал Эрик, мысленно вздыхая.

– No importa, Clari. Yo amo a otra chica. Y nos vemos pronto.

– No te vaya.

– Me voy pronto chica. Аsí es la vida y en esta vida yo quiero amar a otra chica.

– No te vaya, – повторила Клари. – Soy mejor que otras chicas. Tiene que quedarte conmigo.

– No, Clari, – терпение вновь изменило Эрику. – «Неужели это никогда не закончится? Как здорово, что я все же покидаю эту страну».

– Tienes que regresar a tu casa. Y escúchame bien, nunca vuélvete acá. No quiero verte más. Yo quiero a otra chica y yo quiero vivir con ella. ¿Entiendes?

Эрик заметил, как ожесточилось лицо гаитянки. Заметил, как заиграли желваки на скулах. Огонь ненависти вспыхнул в глазах девушки.

– Ere el mío… Ere el mío! – произнесла она, глядя ему в глаза.

– Ya! No quiero escucharlo más! Adiós, – Эрик развернулся, собрался, было, открыть входную дверь, но замер, услышав слова Клари.

– Ere el mío. No quiero compartirte con nadie. Nunca. Siempre será el mío.

Ведомый предчувствием надвигающейся беды, Эрик обернулся и оторопел. Внутри все похолодело. Время как будто остановилось, когда он смотрел в дуло направленного на него пистолета. Было так тихо, что при желании он смог бы услышать стук собственного сердца, или бешеный бег сердца гаитянки, или писк комара под потолком. Но желания слышать все это у Эрика не было. Только одно было желание, желание…

Раздался выстрел.

Эпилог

Частый дождик стучал по шляпе старика, прыгал по асфальтированным дорожкам на кладбище, барабанил по надгробиям, будто желая пробудить от вечного сна тех, кто покоился под ними.

Вода попала за воротник пальто, но старик будто и не заметил этого, все пытался унять бурю, что разразилась в груди с того самого момента, как узнал о смерти Эрика. Было бы справедливо, если бы он занял место Эрика на этом кладбище. По крайней мере, он – старик, доживающий свой век на этой планете. Молодые не должны умирать, особенно так. Сказали, что это было ограбление, хотя ценного ничего не пропало. Впрочем, кроме ноутбука и мобильного телефона у Эрика ничего ценного и не было. Полиция Доминиканы нашла среди вещей убитого его паспорт, так установили личность и национальную принадлежность, сообщили в Нидерландское посольство в Санто-Доминго, которое и переправило тело на родину.

Похоронили Эрика сегодня. Старик достоял до середины церемонии прощания и ушел, не выдержал гнетущей атмосферы, слез родных, Мелани. Слишком это было тяжело, особенно для стариковского сердца. Чувствовал вину за то, что случилось. Как-никак, но именно он обучил Эрика Искусству. Сожалел об этом. Да и как не сожалеть, когда все обернулось таким образом.

Пришел на могилу жены. Здесь было тихо, спокойно. Опустился на лавочку у могилы, да так и застыл, утонув в воспоминаниях.

– Прости меня, Мерел ван дер Хост. Зря я тебя послушался, – проговорил старик, смахивая воду с глаз: то ли капли дождя, то ли слезы.

– Искусство – мое детище и таким оно и должно остаться. Мир не готов к Искусству. Пусть же оно умрет вместе со мной. Второй раз одну и ту же ошибку я не совершу.

Старик набрал полную грудь воздуха и тихо выдохнул. Будто хотел вместе с воздухом выдохнуть из груди и те гроздья печали и боли, что терзали его старое сердце.

101